До сих пор безымянный стадион подставляет свои скаты под осеннее солнце. Бабье лето на выдохе. Ощущения, будто бы приехал в детский лагерь во время тихого часа. Вокруг всепоглощающий вялик. Редкие строители смотрят на гостей с усталостью. Они тут часты. И правильно. Охраны — ноль, злых собак-людоедов — ноль, экшна — столько же. Готовая к героическому квесту Бужан разочарованно начинает тискать затвор.

Изредка мимо проносятся дяденьки в цивильном с ушами, будто бы вросшими в динамики своих мобильных телефонов. Только они нарушают тутошнюю плавность, пока мы течем окрест чешуйчатой шайбы. Виднеются лес и леса, а также куча разновидностей подъемников. Прямо оживший каталог строительной техники.

По правую руку — стадионный бок. По левую — лепесток стоянки. Большая, вылизанная, соснами окаймленная, кажется, вся готовая к эксплуатации.

У Бужан новая смешная кликуха — «Бужанейро». И прежнее красивое имя — «Надежда». У борисовского стадиона — ни того, ни другого. El estadio da Pechi? Вариант в порядке бреда. Других пока нет. В народные голосования не верится. Так что почти наверняка стадион обзовут как-нибудь тривиально вроде «Борисов-Арены». Хотя довольно звучно получается. А лучше, конечно, устроить нейминг за много-много денежки. То есть продать имя.

Мимо заснувшего подъемника бредет моряк с куском фасадной чешуи в руках.

Выводит на своих друзей строителей. Вообще, в день нашего визита горячей (в рабочем смысле) была лишь одна точка снаружи арены. Дяденьки дружно одевали неприкрытый кусок ската в чешую.

Кто-то просил кого-то дать «Бл##ь, удлинитель», которого, видимо, ждал с момента последнего неборисовского чемпионства. Потешно. Ну, а чего? Это же стройка, а не Жировичский монастырь.

Дядьки в итоге привыкают к Бужан и с высоты ей шлют привет.

V означает «восьмого». Почему-то всем охота открыть объект 8 ноября. Если говорить о реализации подобного плана, то пристадионные территории пышут готовностью. Только веником пройтись. В свою очередь внутристадионные вещи провоцируют на восторженный мат. Это от недостатка культуры и действительно крутого вида.

С крыши свисает гирлянда похожих на кавычки динамиков.

Над крышей нависает гряда фонарей.

Для работы всей этой прелести потребны тяжелые канаты проводов. Вроде этих.

Движем по сквозной галерее, которая опоясывает все сектора.

Встречных интересностей оказывается пара. Первая — вход в один из торцевых секторов.

Вторая — будущая фастфуд-обитель. Интересно, унаследует ли новый стадион БАТЭ от старого «Роллтон» в пивных стаканах объемом пол-литра?

Разновидности коричневого и синевого, а также желтые цвета использованы для декорирования почти всего на стадионе. Сидения — та же песня. Наверное, самый спорный момент новостроя. Колор безлюдных секторов навевает воспоминания о вязаных бабушкой смешных носках. Хотя это чистая вкусовщина.

Если смотреть на эту фотографию минуту… С вами ничего не случится. Вблизи кресла выглядят так.

Большинство из них уже раздеты от упаковочного целлофана. Меньшинство наблюдается на огороженном массивным забором гостевом фан-секторе и прилегающих территориях.

На поле можно спуститься по двухступенчатым лесенкам.

Рядышком живут натуральный и искусственный (вокруг поля) газоны. Вот линия ворот.

Ворота, кстати, уже установлены.

Вот бровка.

Смотрим на поле почти из-под крыши.

— Слушай, это Капский?

— Вряд ли.

— Нет, это Капский.

— А да, Капский.

Справа оказывается председатель БАТЭ Анатолий Капский. Рядом председатель Борисовского райисполкома Владимир Миранович. Мужчины контрастируют со строительным беспорядком своим внешним лоском. Аккуратные пальто, белые сорочки, галстуки. Видимо, на заседание или с заседания. Оба улыбаются. Наверное, приехали посмотреть, как составляется пазл цифрового табло.

Место для второго расположено аккурат по диагонали и пока не тронуто.

— О, и вы тут! — приветствует Капский. — Ну, что впечатляет?

— Впечатляет, крутая штука.

— А звук? Он сейчас чуть-чуть только работает. Ну, мы с Владимиром Владимировичем пойдем, пройдемся чуть.

Встречные руководители отправились в сквозную галерею, тут же придав лицам выражение рабочей суровости.

Мы же отправились смотреть VIP-ложу.

Вот вид сзади.

Населяют ее пока только работающие строители.

Сейчас все это больше похоже на сауну.

Прилегающие места также еще не облагорожены.

Но вид с них шикарный.

А вот очередное напоминание о том, как весело смотрятся русские слова, прописанные латинкой.

Спускаемся с высоты ложи по найденной лестнице. Лифтовые шахты все равно пока полые.

Идем-идем и приходим в помещение, которое, кажется, будут использовать в качестве ресторана.

А спустившись, сталкиваемся вот с такой штукой.

Декор стартовал. Сквозь пленку на коллаже удалось насчитать три изображения Александра Глеба. Неужели останется?.. Чуть левее виднеется дверь. Закрытая. Судя по горкам, это детская.

Вообще, оказалось, что мы забрели в штаб стройки, о чем нам сообщила вот эта распечатка.

На этой двери.

В принципе, все. Хотя нет. Вот билетная касса, которую вмонтировали под лестничный подъем на сквозную галерею.

8 ноября… Понятно, что мы живем в Беларуси. Понятно, что при условии поставленной задачи в футбол на борисовском новострое сыграют и завтра. Вот только непонятно, зачем? Оттого, что терпелка иссякает?

Печинский «эль стадио» можно довести до состояния абсолютной готовности без аврала и устроить мегапраздник по поводу открытия на старте следующего сезона. Хотя почему-то кажется, что «мы строили-строили и, наконец, построили» прозвучит раньше.