Tribuna.com рассказывает об одной из спортивных профессий - работе стюарда. Анонимный стюард «Олимпийского» объясняет, что будет, если стюард подерется с гостем, зачем на эту работу берут регбистов, откуда берется пиротехника и чем девушки лучше парней.

Как сюда попадают

До 2009 года в Украине стюардинга фактически не было. Он и сейчас в нормальном виде есть далеко не везде. Я работал на «Олимпийском» и на «Донбасс Арене», где стюардинг на уровне. Еще в Харькове симпатично, хоть и послабее. На Лобановского люди в манишках вообще ходят просто футбол смотреть и семечки грызть.

Как правило, в стюарды идут те, кто хочет посмотреть футбол, и те, кто любит общаться с людьми. Или хотя бы хочет научиться. Первые быстро отсеиваются: на нормальном стадионе стюарду смотреть футбол неудобно, за это все время пинают. Правилами это запрещено, хотя так-то все живые люди – все понимают, что самое интересное происходит на поле. Поэтому игру стюарды все равно смотрят – кое-как, урывками, выбирая особые позы, боком. Но те, кто ради этого пришел, в итоге не задерживаются.

Стюард – это не работа. Это хобби и круг друзей

Надо понимать, что стюард – это не работа. Это хобби и круг друзей, у каждого еще есть основная работа или учеба. Деньги тут очень небольшие, так что ради них сюда идти нет смысла – за те 7 часов, что ты проводишь на стадионе, можно куда больше заработать в другом месте.

Ты внештатный сотрудник стадиона, тебя вызывают каждый раз на отдельный матч, за него и платят. Собирают всех такие бригадиры, как я. У каждого из нас своя команда стюардов, в ней есть «ядро» – люди, которые ходят постоянно, и нерегулярная «скамейка запасных», которая все время меняется.

Как начинают

Отбора особенного нет – времена Евро-2012, когда желающих посмотреть футбол на халяву было больше, чем мест, уже закончились. Тогда нужно было пройти сложную подготовку, высидеть 30 часов нудных лекций и пройти практику. Сейчас просто смотрят, чтобы человек прилично выглядел, был коммуникабелен и по возрасту подходил.

Младше девятнадцати не берут – стюард должен все-таки выглядеть как взрослый, иначе его слушаться не будут. Текучка большая, конечно. Новых стюардов набирают в основном в межсезонье, перед турнирами, в остальное время – по «сарафанному радио».

Новичку устраивают два дня теории, потом два матча бесплатной стажировки на всех возможных точках. Пока идет обучение, прикидывают, что у человека лучше получается. В зависимости от этого выбирают место работы – «на блоке», то есть на трибуне, или «на гейтах», то есть на входных турникетах.

Начиная с третьего матча новичка прикрепляют к бригадиру и начинают платить. С этого момента человек постоянно работает в конкретном месте, ротации «сегодня на гейте, завтра на блоке» нет – от нее только качество падает.

Девушки эффективнее, на них реагируют лучше. Если девушка просит мужчину не нарушать и улыбается – все, он «поплыл»

Приходят в основном студенты или рабочие, но вообще состав очень разношерстный. У меня в бригаде был даже кандидат физико-математических наук. Ему просто нравился этот драйв от общения с людьми, огромные толпы. Если б его не пригласили во Францию работать, он ходил бы до сих пор. Точнее, он и продолжает ходить – но уже в Париже.

Парней у нас больше, чем девушек, примерно 65 на 35, но на трибунах примерно поровну, и девушки там эффективнее. На них реагируют лучше, с ними не будут так препираться. Если девушка просит мужчину не нарушать и улыбается – все, он «поплыл». В ноябре-декабре, когда становится холодно, им даже кофе носят. Кроме того, очень важно: девушки не пытаются смотреть футбол.

Приемы

Со стюардом постоянно что-то случается, это постоянный стресс. Толпа ведь не вся адекватная. Особенно, когда играет сборная, – люди на нее приезжают из регионов, где ни стадионов таких нет, ни хоть чего-нибудь еще похожего. К этому добавляется алкоголь – и пошло-поехало.

При этом чем дороже места и обеспеченнее зритель, тем с ним проще. А придет дядька, который за билет заплатил десять гривен, и думает, что ему за эти деньги должны ноги целовать и кофе носить. Поначалу это удивляло, потом привык.

Чтобы нормально со всем этим работать, нужно ощущать себя так, будто все время находишься под воображаемым колпаком. Что бы про тебя ни говорили, как бы ни пытались оскорбить – тебя это не задевает. Тебя вообще ничего не трогает, ты невозмутим.

Видеокамеры на «Олимпийском» такие, что можно рассмотреть даже логотип на футболке

Есть проверенные приемы, которые работают на ком угодно, будь он хоть полковник СБУ, хоть работяга из Бердичева – в девяти случаях из десяти ты заставишь его сделать то, что нужно. Например, просто стоишь, смотришь на человека и раз в полминуты повторяешь свое требование. Больше трех минут мало кто выдерживает.

Мне на Евро-2012 попался какой-то большой начальник чего-то налогового в СБУ, который почему-то решил сидеть в проходе. С ним я так стоял минут пятнадцать, но в итоге подействовало. Главное – не вступать в перепалку и тем более не отвечать хамством, это только усугубляет проблему.

Задача стюарда – сделать так, чтобы в итоге получилась ситуация «win-win». Чтобы гость остался с ощущением, что это он проблему решил, – хотя на самом деле его туда направили.

Экстренные ситуации

Стюард – верхушка айсберга в системе безопасности, ее глаза и уши. Если стюард видит драку, он в большинстве случаев никого разнимать не будет. У нас нет полномочий задерживать людей или выводить со стадиона. Мы должны вызвать охрану, дальше уже ее работа. То же самое, если кому-то стало плохо; наша задача – вызвать врачей и сделать так, чтобы эпилептик не разбил голову об ступеньки до их приезда.

Ну а если уж самого стюарда бьют, то, конечно, нужно защищаться, раз ничего другого не остается. В случае чего, все равно весь стадион в видеокамерах, и доказать, что ты действительно защищался, несложно. Если это случилось не в туалете, то всегда найдется подробная запись того, как все было на самом деле. Я, правда, за пять лет работы не помню драк стюарда с гостем, кроме одного случая в Донецке. Там стюард, защищаясь, дал гостю в нос. Посмотрели записи с камеры, выяснили, что он не виноват.

На ключевые точки вокруг поля обычно зовут местных регбистов – они быстро бегают и знают, как свалить человека

Видеокамеры на «Олимпийском» очень серьезные – можно рассмотреть даже логотип на футболке, не говоря уже о надписи на шарфе, зажженной сигарете или лице гостя. То же самое на «Донбасс Арене». При мне парню, который там жег шарф команды соперника и отказывался это признавать, милиционер достал фотографию такого качества, что дальше отпираться не было смысла. По этим же видеосъемкам наши руководители проводят «разборы полетов» между матчами – кто где хорошо сработал, кто где ошибся, чей стюард налажал.

Косяки

За мелкое нарушение стюарду сделают замечание или выговор, за более серьезное – просто не позовут на следующие матчи. Самый дикий стюардский косяк, который я видел, – человек сидел на стуле на беговой дорожке и уснул там. Бывает, внаглую смотрят футбол – в моей бригаде с одного такого прямо во время матча сняли манишку и отправили домой. Пьяным нельзя быть категорически, и даже с перегаром – в разговоре с гостем это из мелкой ситуации может сделать большой конфликт.

Ну и взятки, конечно. Это чаще на концертах случается – стюарды-то работают те же, что на футболе. После одного концерта у нас уволили сразу несколько человек за то, что они пропускали с трибун в фан-зону за деньги. Опять-таки: камеры везде, отследить было несложно.

Бегуны на поле

Кроме «блоков» и «гейтов» на «Олимпийском» еще есть стюарды, которые стоят по периметру поля, внизу. Туда обычно берут парней, потому что раз в три-четыре матча находится желающий пробежаться по полю. На ключевые точки обычно зовут местных регбистов – они быстро бегают и знают, как свалить человека, чтобы его не поломать и самому не расшибиться. Как правило, мы всех ловим, только один раз прошляпили, на матче «Динамо» – «Порту».

На «Донбасс Арене» чуть-чуть иначе – там нет беговых дорожек, и отдельных стюардов внизу тоже нет. Зато там знают статистику: большинство попыток выбежать на поле случаются после 84-й минуты. Поэтому в концовке матча все стюарды первого яруса спускаются с трибун вниз – получается сплошная цепь, через которую прорваться практически нереально.

Большинство попыток выбежать на поле случаются после 84-й минуты

Все это работает: в Донецке вообще ни разу в истории стадиона никто не выбегал, а в Киеве мы на финале Кубка Украины «Металлург» – «Шахтер» смогли сдержать толпу шахтерских ультрас, кроме двоих-троих. Для сравнения, в Харькове и Луганске на поле выбегали целыми толпами.

Структура

Иерархия на каждом стадионе своя, но принцип похожий. Есть рядовые стюарды, есть старшие стюарды вроде меня, над нами – старшие зоны, на «Олимпийском» их четыре, по числу трибун. Наверху – руководство службы стюардинга. На «Донбасс Арене» примерно то же самое, только старший зоны там с неограниченными полномочиями и все вопросы решает самостоятельно: от драк до пополнения карточек.

У всех, начиная со старших стюардов и выше, есть рации. У рядовых их нет – я своих все время держу в поле зрения. В крайнем случае на мобильный наберут, если что-то случилось, а я не вижу. Если драка, я связываюсь с руководством службы, они мне советуют, что делать, и при необходимости вызывают охрану или даже милицию.

Милиция

Милиционеры и охранники на стадионе – это разные люди. Милиции как таковой у нас очень мало, европейский формат проведения матчей вообще ее не предусматривает. Это чтобы не повторялись такие вещи, как в Ахтырке или Кривом Роге.

Сейчас во время матча на стадионе может находиться не больше трех патрулей милиции, по три человека в каждом. Еще несколько человек внизу, в опорном пункте – вот и все. Нужны они только для того, чтобы оформить нарушителя, ну и для тех гостей, которые реагируют только на погоны.

Вся остальная милиция может быть только вне стадиона – на внешнем периметре, то есть до турникетов. Плюс на матчах повышенной опасности – со «Спартаком», «Металлистом», «Шахтером» – еще дежурят на гостевом секторе. Но у них там свои ниши-отстойники, так если ничего не случается, зритель их и не видит.

У нас, правда, в футболе полно людей старой закалки, которые до сих пор мечтают вернуть милицию на стадионы. То есть на словах мы вроде бы движемся куда-то к европейским стандартам, а в головах у них ничего не меняется. Но милиция на трибунах – это тупиковый путь. Особенно такая, как наша, которая в любой момент может вас побить, и ей за это ничего не будет.

Ультрас

Сейчас у нас с ультрас конфликтов нет. Случались трения, но их быстро улаживали. В прошлом сезоне одному из ультрас за какой-то серьезный залет запретили вход на стадион, и всем стюардам на турникетах раздали его фотографию. Ультрас ее увидели, напряглись на эту тему и бойкотировали матч с «Ильичевцем».

Но потом это как-то в верхах разрулили – служба безопасности с ультрас общий язык обычно находит без проблем. Да и мы с ними тоже нормально контачим: приносим ведра, чтобы файеры тушить, у нас есть договоренность, что они на дорожку их не бросают – может загореться.

Вообще ультрас адекватные, и с ними договориться даже легче, чем с простыми болельщиками. Там четкая вертикаль, и если с лидерами о чем-то условились, почти наверняка весь сектор так и сделает.

На входе в сектор мы проверяем все сумки. Если несут баннер, его разворачивают и показывают на камеру начальнику службы стюардинга. Он из контрол-рума смотрит и оттуда по рации говорит, пропускать или нет.

За каждый найденный файер стюардам даже премию дают – 50 гривен

Если мы видим запрещенный баннер на трибуне, мы сообщаем службе охраны, она уже решает, что с ним делать.

А вот как они проносят файеры, я не знаю. Точнее, понятно как – контролировать сложно. «Стобоскоп», например, длиной сантиметров пять, его спрятать можно куда угодно. А у стюарда на каждого 15-20 секунд, он проверяет доступные для осязания места. При том, что мы действительно пиротехнику ищем и реально находим.

На «Олимпийском» за них стюардам даже премию дают – 50 гривен за каждый найденный предмет. Помните, на матче «Динамо» – «Шахтер» зажгли около 1500 единиц пиротехники? Так это мы еще штук сто нашли, целый ящик у входа стоял.

Tribuna.com