— Обстоятельства. 20 ноября прошлого года на стадионе был сыгран последний матч. Оставалось ждать начала реконструкции. И изменилась концепция работы.

— Стало скучно?

— Другая специфика. Футбол ушел, а вернется ли он? Тут стоит поставить многоточие. Сейчас основная концепция легкоатлетическая, и футбол на новой арене может состояться только внутренний. Атлетика не предполагает подогрева. Нет его — нет сертификации УЕФА.

А матчи Лиги чемпионов и сборной проводятся на стадионах минимум третьей категории. Поэтому на неопределенное время Минск останется без большого футбола.

— Почему нельзя одновременно располагать полем с подогревом и проводить соревнования по легкой атлетике?

— На «Динамо» жидкостный подогрев — оптимальный для футбольных полей. Он представляет собой пластиковые трубки, по которым течет тосол. Трубки находятся на глубине 20 сантиметров, и падение молота — семи с лишним килограммов после почти 80-тиметровго полета — опасно. Подогрев будет нарушен.

— А какие еще бывают подогревы?

— В Гомеле и Солигорске установлены электрические подогревы. Но насколько знаю, они не работают. Есть проблемы с электропитанием.

— Ныне вы заместитель директора ФК «Минск». Чем заняты?

— Курирую завершающую фазу реконструкции стадиона на Маяковского. Там мы планируем в следующем году проводить матчи. Еще одна тема — работа с болельщиками и увеличение их количества не директивными методами.

— Это какими?

— Планируем работать в школах, организовать клуб болельщиков. К тому же на новом стадионе ожидается более высокий уровень сервиса.

Стадион «Торпедо» 1958 года постройки. И он давно никаких реконструкций не претерпевал. За исключением замены скамеек на пластиковые сидения. Сейчас же зритель более требователен к комфорту.

Да и вообще, считаю, количество болельщиков уменьшается. Зрелищ становится больше. В том числе и виртуальных.

— Одобряете слова Сергея Минского о полных трибунах на новом стадионе?

— Это задача-максимум. Вместимость трибун будет около трех тысяч. Сейчас же мы и до тысячи не дотягиваем. Но обычно на новых стадионах посещаемость увеличивается. Всем же интересно. Ну, а если понравится сервис и условия, человек вернется. Поэтому важно все предусмотреть.

— Что именно?

— Планируем наладить удобную торговлю быстрым питанием, кафе. Будем продолжать развлекательные программы до матча и в перерыве. Ну и надо активней использовать сайт клуба: опросы пользователей, учет их мнений и интересов. В этом поможет создание клуба болельщиков.

Люди, пришедшие на стадион, не должны быть пассивными. У наших ближайших соседей поляков на матчах аншлаги. А если сравнивать высшие лиги, то разницы заметной нет. Класс БАТЭ позволяет говорить о том, что клуб боролся бы за высокие места в Польше.

— С какими чувствами вы переезжали с улицы Кирова на проспект Победителей?

— Было ощущение, что золотая пора «Динамо» в прошлом. Славные времена, когда собирались на трибунах под 50 тысяч человек, победа над Голландией в 95-м, пять сезонов подряд основных раундов еврокубков, все это ушло. Будет ли такое еще — знак вопроса. Очень хотелось бы ошибиться, но это осознание реальных вещей.

Может быть, легкая атлетика придет. «Динамо» знавал хорошие легкоатлетические времена. В 1966-м была встреча СССР — Польша. В 73-м — СССР — США.

— Как вы относитесь ко всем этим шараханьям в реконструкции?

— Считаю, что надо быть более последовательным. Закрытие стадиона привязать к готовому проекту, который бы к этому моменту вышел на финальную стадию. А так, снос козырька не ускорил реконструкцию, а только поставил ее в тупик.

В результате Минск остался без стадиона. Можно ж было сперва хотя бы «Трактор» подтянуть до третьей категории — сделать освещение, провести небольшой ремонт.

А так это стадион ни о чем. «Динамо-Юни» — тоже на реконструкции. «Торпедо»? Сами понимаете: проблемная, полуаварийная трибуна…

— Какой вы видите реконструкцию?

— Исходя из современных тенденций, площади в 10 с небольшим гектаров для футбольного стадиона мало. А именно столько занимает «Динамо». Россия к чемпионату мира заявляет 45-тысячники с территорией площадью от 20 гектар.

А у нас центр города — места расшириться нет. Наверное, надо было сделать добротный капремонт и оставить стадион в таком виде. А новый построить в другом месте.

На «Динамо» очень проблемные подтрибунные помещения. Гидроизоляция — проблема еще с 60-х годов. В 54-м было завершено восстановление стадиона после войны, но уже через несколько лет комиссия дала заключение, что подтрибунные помещения сильно текут.

Воды с верхней части проспекта Сталина попадали в Свислочь. Менялись грунты, и в результате началась неравномерная осадка фундамента. Поэтому пошли трещины в стенах и перекрытиях трибун. Реконструкция 97 года не решила этот вопрос. Она делалась наспех. И ее толком не завершили.

Некоторые ерничают об исторической ценности стадиона, но это место, на котором проходили матчи олимпийского турнира. Думаю, вряд ли мы когда-нибудь на своей территории примем Олимпиаду.

Игры дают странам другого масштаба. А у нас был групповой футбольный турнир Олимпиады-80. О чем свидетельствует факел. Архитектура 50-х тоже ценность. Да, неоднозначная эпоха. Но эпоха мощи государства. Это история.

— Англичане снесли старый «Уэмбли», с которым многое связано.

— У них было достаточно ресурсов, чтобы построить современный стадион. Но это обошлось в более чем миллиард долларов. Мы себе этого позволить не можем.

Надо реально оценивать наш футбол. Для чемпионата страны достаточно арены вместимостью в 10 тысяч. 40-тысячник нужен в разовых ситуациях: два матча Лиги чемпионов, когда приезжают первые сеянные клубы, и пару матчей сборной с топовыми соперниками.

Игры против сборных уровня Грузии или Финляндии спокойно закроет стадионы в Борисове или Гомеле.

— Тяжело было содержать «Динамо»? Сколько стоит месяц его функционирования?

— Он содержался за счет своей хозяйственной деятельности — рынка. Хотя сейчас и рынок не в лучшем состоянии. Долгое время постоянно говорили о реконструкции, а в развитие торговой инфраструктуры ничего не вкладывалось.

Рынок с конца 90-х годов обветшал и пришел в непрезентабельный вид. В центре города такое не совсем уместно, но если смотреть на экономическую составляющую, то это позволяло поддерживать поле и раздевалки на уровне.

Что касается финансов, то в 2012 году в месяц уходило примерно полмиллиарда рублей. Сложнее приходилось в межсезонье — с декабря по март — коммунальные платежи возрастали, не было игр и рынок «сжимался».

Система освещения устаревшая, тянула много, но нам все компенсировалось или клубом или АБФФ. Так что это не были затраты стадиона.

— Вы работали на стадионе с 2010 года. Вспомните самых требовательных гостей?

— Не помню, чтобы были какие-то придирки. Даже «Барселона», «Бавария» или «Милан» не выдвигали каких-то особенных требований и претензий. В том числе и к газону.

А вот белорусские журналисты обязательно задавали вопрос о нем. Особенно в 2011 году, когда после плей-офф Лиги Европы БАТЭ — ПСЖ поле сильно пострадало.

Тогда газон разогрели, но в 10-градусный мороз пришлось отключить подогрев. В результате очень сильно пострадала корневая система травы. Пришлось восстанавливать. Но к июню все было сделано.

По раздевалкам тоже претензий не было. К первой групповой стадии ЛЧ в 2008 году в них провели «косметику», и они выглядели приемлемо.

Кстати, игроки «Баварии» настолько эмоционально восприняли поражение, что разбили в душевых сантехнику.

— Кто за это платил?

— Потери были небольшие. Ну и БАТЭ же играл не безвозмездно, поэтому было не корректно выставлять борисовчанам претензии. Закрыли все своими силами.

— Стадион построен на кладбище, правда?

— Да, часть его расположена на бывшей улице Магазинной, где и находилось еврейское кладбище. Оно было закрыто в 1883 году.

Поле довоенного стадиона находилось на верхней площадке. А после войны решили его перенести ниже, как раз туда, где и располагались захоронения. Руины хорошо выровняли, засыпали плодородным слоем, засеяли травой и получили результат.

— Ремонтировщик Игор Варгас рассказывал, что находил кости и предметы быта. Куда это все складывалось?

— Находки не были чем-то регламентированы и централизовано никуда не передавались. Но нельзя сказать, что попадались чьи-то скелеты или черепа. Скорее обломки костей. Но они ведь могут быть разного происхождения.

Находили все в районе южной штрафной, которая дальше от табло, когда делали шурфы. Как такового полноценного дренажа на стадионе нет, и были проблемные точки, где скапливалась вода.

— Почему так вышло, что дренаж не по всему полю?

— К московской Олимпиаде поле только выровняли и пересеяли траву. В 97-м его тоже не трогали — спешили. А по-хорошему надо снимать до метра грунта и укладывать все по определенной технологии. Дренаж — это и трубы, отводящие воду.

— А когда укладывали подогрев, нельзя было доделать?

— Тогда поле не снималось. Специальная машина делала разрезы и вставляла трубки. И все. Полив вообще установлен по периметру и по центру поля.

— Море нареканий вызывали грязные сиденья. От этого можно было избавиться?

— Они просто выработали свой срок эксплуатации. По договору с поставщиком он составлял пять лет и истек в 2003-м году.

А вообще есть несколько версий такого состояния сидений. Нельзя утверждать, но, возможно, они были предназначены для помещений, а не для улицы.

— А вторая?

— Вначале двухтысячных для мытья было применено сильное средство, разрушившее защитный слой. Сколько мы не мыли, оставался эффект мазания одежды белесым налетом.

Отсюда у болельщиков складывалось мнение, что за ними не следили. Задняя же стенка сидений в хорошем состоянии. Характерный блеск пластмассы остался.

— Можно было поменять.

— В нижней части стадиона где-то 35 тысяч сидений. Одно сиденье стоит от 10 долларов. Понятно, что у нас таких средств не было. Меняли только сломанные.

— Докупали?

— Нет. Фирма поставщик привезла с запасом. Изначально брали оттуда, а потом использовали сидения с нижних и последнего рядов. Там никто не сидел: верхний занимали милиционеры, а с нижних смотреть неудобно из-за заградительного забора. По нормам он был нужен в 2000-х. Сейчас? Нет.

— Почему ж никто не убрал? Милиция против?

— Все опять упиралось в ожидание реконструкции. Очень сильные предпосылки были в 2005-м. Выходили на проект, даже вроде заключали договор. Но не сложилось. Ежегодное «вот-вот» не давало ничего делать. Смысл вкладывать деньги, если все будет меняться?

— Если бы вы не работали на стадионе, ходили бы на «Динамо» с такими сидениями, сеткой и всем прочим?

— На топовые матчи да.

— В процессе беседы вы неоднократно углублялись в историю. Откуда это знаете?

— Всегда интересно знать свое прошлое. Я не историк по образованию, а радиофизик. Но к спорту всегда имел интерес.