Сейчас минчан на стадион не затащишь. А были времена, когда «Динамо» забивался под завязку.

Для советского минчанина второй половины прошлого века стадион «Динамо» был центром жизни. За зданием касс размещалась огромная площадка (позже она превратилась в скверик). Летом там выставляли столы для малого тенниса, ракетки и шарики выдавались на прокат.

А вечерами она становилась танцполом, на который приходили студенты, спортсмены и другие не менее известные люди.

Вдоль забора со стороны улицы Кирова (от касс и до вторых ворот с аркой) «шли» баскетбольные и волейбольные площадки. Левее арки находились грунтовые теннисные корты, где проводили Спартакиаду школьников СССР и чемпионаты страны по теннису. Была даже трибуна на 5-7 рядов.

А чуть ниже (возле 9 сектора) было место для игры в городки и стрельбы из лука. Зимой танплощадка превращалась в каток. Водой заливались беговые дорожки, а пространство от правых ворот до секторов превращалось в хоккейную «коробку», где играли матчи чемпионатов СССР и БССР по хоккею.

Но главным были футбольные матчи столичного «Динамо». Футболисты тех времен говорят в интервью про аншлаги и вспоминают, как здорово за них болели. Мы расспросили болельщиков с огромным стажем о том, как это было.

«Народ на трибунах собирался серьезный. Не молодежь, а люди в возрасте»

Николай Шпартов, 66 лет

Преподаватель физкультуры в БГУИР

– Я жил возле стадиона «Динамо» на улице Ворошилова, недалеко от концертного зала «Минск». Сейчас это улица Октябрьская. А школа была напротив стадиона – там, где больница. Здание было построено на горочке и со второго этажа можно было нормально смотреть футбол.

Но нам везло еще больше. Наш класс часто учился во вторую смену. И в дни матчей обычно последние уроки отменялись. За несколько часов до игр на стадион приезжала милиция с собаками. Становилось очень шумно – милиционеры переговаривались через мегафоны, кричали. Учиться было невозможно.

Нас отпускали по домам, а мы шли к воротам: следили за приготовлениями и смотрели за тем, как приезжают футболисты.

На футбол в 60-е народ ходил с воодушевлением. Тысяч по 15 собиралось всегда, но и аншлаги случались. А на топовые матчи достать билеты было очень тяжело. На стадион шли семьями. Было много женщин и детей. Мат? Главное, чтобы отец с матерью дома не ругались. Тогда и ребенок не будет. А на стадионе, конечно, периодически проскакивало.

С друзьями иногда пытались пробраться на футбол без билетов. Сделать это было сложно – с внутренней стороны забора каждые 10 метров стояли милиционеры и контролировали лазутчиков. Приходилось хитрить.

Один «камикадзе» создавал шум – лез на забор и привлекал внимание. И когда милиционеры сбегались к нему, остальные пользовались моментом и пролазили через решетку.

Но иногда «нарушителей» ловили. Однажды правоохранитель поймал мальчишку и начал бить. За пацаненка моментально заступились другие болельщики и чуть не прибили того милиционера.

Вскоре я записался в футбольную секцию, и попадать на стадион стало попроще – наш возраст подавал мячи во время игр. Но футболом долго не прозанимался.

Как-то зимой меня, играющего в хоккей, заметил тренер Александр Гришин – тот самый, который воспитал легендарного Сергея Федорова. Заметил и пригласил в секцию хоккея. Я и пошел. Тем более в воротах играл паренек из параллельного класса Владимир Курнев. Володя неплохо справлялся в рамке.

Играли как-то в Киеве турнир на приз ЦК ВЛКСМ – Курнева признали одним из лучших вратарей. В принципе, мог бы неплохую карьеру сделать, но выбрал футбол.

А еще, помню, в 1969-м выиграли молодежную зону чемпионата СССР и поехали в Челябинск на финал. Туда со своим ЦСКА приехал Владислав Третьяк! Он уже тогда был на уровне – незадолго до финала стал чемпионом Европы среди молодежи.

Мы продули армейцам 2:15, но одну из шайб Третьяку забросил я – быстрее других сработал на добивании. В итоге за столичное «Торпедо» в хоккей играл до 35 лет. 

Перед матчами мужички собирались вдоль реки Свислочь. Садились кто-куда, общались, выпивали – тогда не запрещалось – а потом шли на футбол. Пустые бутылки сбрасывали в реку.

Мы этим пользовались. Мастерили небольшие лодочки, которые называли «тузиками», спускались на воду, вылавливали бутылки, сдавали и зарабатывали на мороженое, конфеты, ситро или билеты. За один футбольный матч можно было прилично обогатиться.

Народ на трибунах собирался серьезный. Не молодежь, а люди в возрасте. И болели с душой: кричали, аплодировали. Создавалась очень доброжелательная атмосфера.

Если же кто-то начинал выкрикивать что-то нехорошее, его тут же осаживали соседи. Милиции на секторах почти не было. И уж точно никто не стоял лицом к трибунам и не следил.

Публика была очень требовательной. Как воспитанники динамовской школы часто сидели в 23-м секторе. Помню, после одного поражения команду выводили как раз через наш сектор. Болельщики увидели, подбежали к автобусу и начали его раскачивать – так были недовольны результатом. В тот момент подумалось, что сейчас на эмоциях точно перевернут. Такие эмоции были у людей.

Можно сказать, так делали настоящие фанаты игры. Они обычно на следующее утро после матча (чаще всего в воскресенье) собирались возле касс группками по 15-20 человек и обсуждали вчерашний вечер.

Приходили к 10 утра, а расходились после 5 вечера! Целый день общались. Я, школьником, когда возвращался с прогулки по городу, всегда останавливался на часок и слушал.

Народ обсуждал матч, высказывался о том, кто  как сыграл, кого надо выпускать на следующий. Разговаривали и о других командах чемпионата СССР. Мужичков было интересно слушать. Они разбирались в футболе.

В принципе площадка перед стадионом была забита людьми в любой день. Баскетбол, волейбол, настольный теннис – все  кроме тенниса было бесплатно. Но прокат ракеток был недорогой – копеек 15 за час.

На стадионе были созданы все условия для просмотра (для того времени, конечно). В буфетах продавали пирожные, пирожки с мясом и капустой, мороженое, напитки. В том числе и пиво.

Правда, некоторые мужички проносили фляжечки с более крепкими напитками и украдкой выпивали прямо на трибунах. Но я не помню из-за этого каких-то конфликтных ситуаций.

Крыши над головой не было, но во время дождей никто не уходил. Команда играла в классный атакующий футбол и разговоров о том, чтобы не идти на футбол потому что нет условий, не было.

Милицейского досмотра при входе не было! Хотя вокруг стадиона милиции было много. На входе главными были контролеры, проверяющие билеты. Милиционеры стояли в сторонке и наблюдали. Если замечали, что у кого-то оттопырена куртка или что-то торчит в кармане, просили показать. Ну, и откровенно пьяных не пропускали.

Такого неуважительно досмотра, как сейчас, не было. Мне 66 лет и меня лапают! Ну, видно же, что я нормальный. Вот именно из-за этого многие нормальные мужчины не ходят на футбол. Не хотят подпадать под это.

Приятель постоянно твердит: «Зачем мне это надо? Я пришел в удобное для себя время, но из-за унизительного и неуважительного медленного досмотра, не могу попасть вовремя». У людей интерес пропадает. Поэтому и посещаемость сейчас такая.

«Досмотры на входе были не очень строгими»

Георгий Мануйко, 80 лет,

юридический консультант крупной строительной фирмы

– Ходить на футбол начал с 60-х. Тогда наше минское «Динамо» гремело по Союзу. В команде играли классные исполнители – Зарембо, Савостиков, Ремин, Погальников. Но наше студенческое общежитие на Парковой магистрали (ныне проспект Победителей – Tribuna.com) было без ума от сдвоенного центра Мустыгин-Малофеев. Мы просто обожали этих нападающих.

Мне кажется, что в те времена люди больше любили футбол. Не припомню, чтобы стадион был полупустой – арена всегда заполнялась. А на топовые матчи билеты было не достать. Стадион вмещал тысяч 40 человек, а касс было 10-15.

Очереди у них собирались за несколько дней до начала продаж. Все было очень строго. Для каждой кассы составлялись списки. Явка проверялась каждые два часа. Если кто-то не отзывался при перекличке, его вычеркивали и очередь терялась.

В комнате в общаге мы жили впятером и ночные дежурства у касс делили поровну – не дай Бог пропустить перекличку! В 80-е ночами уже не стояли, но билеты на матчи тоже разбирались полностью. Без билета пройти было сложно. Кроме милиции стадион охраняли общественные дружинники, которые перекрывали все лазейки.

Досмотры на входе были не очень строгими. Портфели или сумки просили открыть. Проверяли карманы, если выпирали подозрительно, но в основном смотрели не очень строго.

На стадионе для болельщиков старались создавать хорошие условия. Можно было перекусить, выпить пива, другие напитки. В студенчестве я не особо шиковал, поэтому ограничивался двумя пачками мороженого по 28 копеек. Кстати, проводились и всякие лотереи – по номеру билета можно было выиграть подарок.

Перед матчами болельщики обычно собирались группами в скверике возле знаменитой арки. Центрами группок были «знатоки», которые водили знакомства с футболистами. Они рассказывали последние новости. Про семейное положение: кто женился, кто развелся, кто родился и так далее. Про состояние здоровья: сколько еще будет травмирован, где лечится, кто лечит.

Также интересовались новостями из других командах Союза. Ну, и, конечно, обсуждали жен футболистов! Мне повезло, я даже некоторых знал в лицо.

Как-то после матча увидел, как Михаил Мустыгин побежал обниматься со своей супругой и подхватил на руки маленького сынишку! И потом неоднократно видел, как жена форварда ждала мужа в сторонке, не влезая в толпу болельщиков. Обычно все жены так и делали – ждали мужей чуть поодаль.

Вокруг интересного «знатока» людей собиралось много. А иногда подобные кучки образовывались в любой точке Минска. И бывало, что «знатоком» становились сами футболисты. Тогда толпа собиралась приличная. Всем хотелось посмотреть на кумира вблизи, и, если повезет, спросить что-то.

Тогдашние футболисты были открыты в общении с болельщиками и охотно рассказывали о себе и команде. Тех, кто рассказывал больше всех, любили особенно :).

На игру «Динамо» народ реагировал аплодисментами и одобрительными выкриками. А если футболисты действовали неудачно – освистывали. Но это было редко. «Динамо» в СССР всегда играло в атакующий футбол. Это нам нравилось.

В Беларуси всегда были добрые болельщики. Сколько приезжало ребят из других стран, никогда не было драк или каких-то конфликтов. Те же москвичи с флагами шли по улице Кирова прямо от вокзала, и все было нормально.

Да и фанатов, способных создать конфликт, тогда не было. Они появились в 80-х. Собирались за воротами, махали флагами. Но люди на «центре» к ним не очень позитивно относились. Считали, что они не разбираются в футболе.

«На территории стадиона в палатках свободно продавалось пиво»

Иван Селедевский, 76 лет,

Пенсионер, бывший заместитель министра труда и социальной защиты Беларуси.

– Хожу на стадион с тех времен, когда «Динамо» выиграло бронзовые медали чемпионата СССР в 1963-м. До распада СССР футбол в стране был. И людям он был интересен.

Мы приходили на стадион и тусовались на пятачке перед центральными секторами. Там всегда собирались люди для того, чтобы обменяться мнениями и новостями. Как Прокоп? Как Сахаров? А что Пудик? А Мустыгин каков? А Малофеев? Обо всех все знали.

Новости распространялись через сарафанное радио. Кто-то знал об одном футболисте, кто-то о другом. Информацией обменивались, и она расползалась по столице. Поэтому все болельщики знали кого в клубе наказали, у кого жена ушла к другому, у кого родился ребенок и так далее.

Обсуждали не только «Динамо», но и весь Союз. Знали про ребят из «Спартака», киевского и тбилисского «Динамо». Некоторые болельщики так и вовсе подружились между собой. Им уже становилось интересно поговорить не только о футболе, но и друг о друге. Это был своеобразный клуб.

Болели культурно. Не было хамства и оскорбительных выкриков. Ребят поддерживали аплодисментами, одобрительными возгласами. Гнали команду вперед.

Тишины на стадионе не было – постоянный гул и отдельные выкрики: «Давай, давай!» А когда развивалась хорошая атака, подключались все. Вскакивали на ноги и орали, что есть мочи. Слышно было на весь город. Близлежащие дома точно понимали, что на «Динамо» идет матч.

Вообще игра «Динамо» – это было событие в городе. К стадиону стекались толпы. И на большие матчи достать билеты было нереально трудно. Стадион почти всегда был заполнен. Особенно после Олимпиады, когда построили козырек, ходило по 25-30 тысяч.

Милиция на входе особо никак не досматривала. Никого не обшаривали с ног до головы. И не было никаких конфликтов. Если кто-то начинал буянить на местах (понятно, что были и такие), их тут же утихомиривали своими силами.

Когда приезжали болельщики из других республик, иногда случались стычки. Провокаторов же хватало. Но в основном все происходило мирно. Кстати, гостевые сектора милиция охраняла посильнее. Если на обычных было по 2-3 милиционера, то там – 6-7.

Понимаешь, люди были другие. Система другая. Народ уважал законы и трепетно относился к своему поведению, к болению на стадионе, друг к другу.

Из-за того, что я работал на хороших должностях в правительстве, имел пропуск в одну из лож почетных гостей. «А» предназначалась высокопоставленным членам Правительства и министрам. Остальные отдавались на откуп ветеранам и другим госчиновникам.

Как было в ложах? По-людски: чай, кофе, печенье, бутербродики. Иногда и сто грамм наливали. Централизовано – на очень важных матчах, но бывало, что приносили сами. С алкоголем тогда пропускали. Да и на территории стадиона в палатках свободно продавалось пиво. И никто не буянил после кружки.

Футбол тоже был другой. Как Эдуард Васильевич Малофеев говорил – чистосердечный, искренний. Помню, у Сан Саныча Севидова была жесткая дисциплина, но иногда игроки могли себе позволить нарушить режим.

Я жил в одном доме с Иваном Савостиковым и часто попадал на такие посиделки. Даже Малофеев приходил. Но на следующий матч ребята выходили и бились за победу до последнего. Вот это был динамовский дух. Нынешнему поколению игроков этого очень не хватает.

Сейчас мы с друзьями ходим на «Трактор»… Редко когда там собирается больше двух тысяч человек. Я хожу только из-за того, что «Динамо» – моя слабость, моя любовь. Очень хочу, чтобы команда воспрянула духом, чтобы заиграла в атакующий футбол.

Пока прав Юрий Саныч (Чиж – Tribuna.com) – винегрет. Мяч при приеме отскакивает на три метра! Нет системы игры, сплошная беготня. Того футбола, который был, нет. Нам было приятно смотреть на Курненина, Алейникова, Гуриновича, Малофеева, Мустыгина! А сейчас на кого смотреть? Еще и играют бездарно.

Вот смотришь в Европе. Какой бы пас не отдали – мяч прилипает к ноге. И сразу идет атака. Никто не тянет время, не пасуется у своих ворот. И при распасовке футболисты точно знают, кому надо отдать мяч, чтобы он отдал последний пас. И наше «Динамо» в 80-х играло так же. Ребята крутили комбинации, но знали, кто ее должен завершить.

Так получилось, что меня не было в СССР в 1982-м. По долгу службы находился в Мозамбике – был советником тамошнего правительства.

Но за игрой команды следил и когда узнал, что стала чемпионом, пришел к капитану стоявшего на берегу советского корабля и попросил по спутниковой связи поздравить ребят с победой. И лично–друга Михаила Вергеенко. Миша потом рассказывал, что все были очень удивлены, и всем было приятно. На радостях пообещал подарить ящик коньяка, но, видимо, подзабыл :).

«В начале 60-х в Минске был ажиотаж. Билеты начинали продавать за два дня до игры»

Евгений Жданович, 76 лет

С 1972 по 1980 работал в Госплане (предшественник Министерства экономики – Tribuna.com), с 1981 по 2006 – в Совете министров, с 2007 – в Академии наук Беларуси.

– В студенчестве я играл за институтскую команду. Мы тренировались в парке Челюскинцев. Там же кроссы бегали ребята из «Динамо». И возле памятника на полянке мы забивали с ними пулю. Они любили погонять студентов хорошим пасом, а мы от этого вообще были в восторге.

Во время тех игр познакомились с Эдуардом Малофеевым и дружим до сих пор. Помню, как-то встретились в Совмине. Он пришел к зампреду Дражину, а его милиционер не пропускал. Я же случайно спустился за документами и увидел эту картину. Подошел к лейтенантику: «Ты что?! Не видишь, кто перед тобой стоит? Это национальное достояние!». Взял Эдуарда под ручку и провел.

Болельщицкое знакомство с футболом случилось в начале 60-х. На следующий год после бронзового успеха, динамовцы стартовали отлично – выиграли шесть матчей из шести.

Ажиотаж в городе был нешуточный. Билеты начинали продавать за два дня до игры, но уже за сутки (а то и двое) у касс формировалась очередь. В основном ее собирали студенты, но попадались и взрослые мужики. Составлялись списки. Дежурили по сменам.

Помню, с приятелями дежурили ночью в спортивных костюмах. Под утро пошли на вокзал перекусить. Только зашли в здание, как нас схватили милиционеры и в воронок! Оказалось, ночью на вокзале изнасиловали девушку. И по описанию мы были похожи на подозреваемых.

Но в отделении милиционеры увидели на руках номера очереди (всегда записывали, чтобы не забыть). Привезли на кассы и сверили со списком. И только после подтверждения того, что мы всю ночь были у стадиона, отпустили.

Народ ходил смотреть не только на своих ребят, но и на звезд других команд. В Киеве были Йожеф Сабо и Валерий Лобановский, в «Спартаке» – Игорь Нетто, в «Торпедо» – Эдуард Стрельцов, в Ростове – Виктор Понедельник.

На стадион было три входа: через центральные ворота со стороны проспекта, возле касс и со стороны трамвайных путей. Мы всегда шли с проспекта. Пропускали людей достаточно свободно. Почти никак не досматривали.

Милиционеры стояли рядышком с контролерами и следили, чтобы водку не проносили. Руками никто никого не лапал. Да и я тебе скажу, что пьяных на стадионе не было. Во-первых, их разворачивали на входе. А во-вторых, люди были другие.

А вот в конце 70-х подвыпивших на трибунах стало больше. Помню, на одном из матчей болельщики стали петь дифирамбы капитану команды Анатолию Боговику, пришедшему из киевского «Динамо». Я завелся: «Боговик, елки-палки! В команде всего пару человек толковых – Боровский и Прокопенко! Ну и Витя Янушевский еще». Так меня эти пьянтосы чуть не побили. Наехали, что ничего не понимаю в игре.

Но вообще болели люди здорово. Помню, когда Хасин двушку Яшину отгрузил, все были просто без ума от счастья. Целовались, обнимались, подбрасывали кепки. Но при невнятной игре могли и, что называется, спросить.

Я дружил с Колей Головко, выступавшим за донецкий «Шахтер». Он рассказывал, что в Донецке болельщики спуску команде вообще не давали. Футболисты просто не имели права проиграть дома – шахтеры потом будут «гонять». Поэтому и ложились костьми.

В Минске были не так требовательны к своим, но при поражениях возмущались. Иногда игрокам приходилось житом, житом, по кустам и в партизаны – после матчей спешно забегали в автобус и уезжали.

Кстати, хватало дураков, которые бросали в автобус камни. Но в основном все недовольство выражалось в свисте и крике с использованием ненормативной лексики.

Всем хотелось сидеть на центральных секторах, но билетов не хватало. Поэтому люди брали, куда придется, а потом перебирались на центр.

Просили знакомых и незнакомых людей вынести билеты и проходили. Вот и получалось, что вместо 30 человек в ряд умещались под 50. И никто не буянил, что приходится тесниться. Все же понимали ситуацию. Подходит мужичок. «Хлопцы, потеснимся?!» – «Потеснимся!» И сдвигались.

Было и такое, что парень с девушкой приходил, а на их местах уже сидят. Люди раздвигались и сажали парочку посередке. Никто никого не тягал за шиворот, прогоняя со своего места. И контролеров тоже никто не звал. Решали вопросы самостоятельно.

Не помню, чтобы во время матчей народ что-то ел. Мы были заняты болением. А вот в перерывах покупали пирожки, мороженое и газированную воду. Семечки? Их никто не кушал. 

Самым главным болельщиком на «Динамо» был первый секретарь ЦК республики Петр Машеров. Он очень любил футбол. Резиденция находилась возле Дома Офицеров. И на матчи он всегда шел пешком в сопровождении одного охранника. Даже не телохранителя, а именно охранника! По дороге Машеров спокойно мог поговорить с другими болельщиками.

Когда болельщик приходил на стадион, всегда первым делом смотрел в правительственную ложу – пришел или нет. Поэтому Машерова и не объявляли по стадиону. Как только он появлялся, люди сами вскакивали со своих мест и встречали его овациями. Машеров был кумиром для миллионов!

Смотрел футбол Петр Миронович не очень эмоционально, но во время атак слегка приподнимался, а после гола вскакивал со своего места.  Как и все, если игроки не попадали в пустые ворота, хватался за голову и ругался. Никогда не видел, чтобы он пил и ел во время футбола. Да и не кормили его в ложе. Все же на виду!

К команде Машеров хорошо относился. Помню, в 1979-м после победной игры с «Карпатами» за выход в высшую лигу, зашел в раздевалку: «Ребята, боритесь, и вы будете чемпионами». Как в воду глядел, но сам до этого времени не дожил.

Блог "На вулiцы маёй"
часть фото: ФК Динамо Минск

=
См. также:
Какой была посещаемость чемпионата СССР по футболу